Школа аргентинского танго

Мы учим людей танцевать

Адрес: М. Китай-город, Лубянка, Чистые Пруды
Армянский переулок, дом 7

phone+7 915 265 31 77

Пульезе. Философия музыканта

Интервью с Роберто Альваресом и Диего Лерендегуи

Роберто Альварес — дирижер, бандонеонист окрестра Color Tango. Диего Лерендегуи  — скрипач. Оба долгое время играли в оркестре Освальдо Пульезе. 
Интервью — 2005 года, во время гастролей оркестра Color Tango в Париже.
Вопросы задавала Мариана Бустело. 

— Вы работаете над диском с неизданными записями Освальдо Пульезе. Как он появился? 
(речь идет о вышедшем в 2006 году альбоме «Pugliese inedito» — примечание переводчика)


ДЛ: Поскольку мы хорошо знали маэстро, нам было известно, что он сочинил более 100 произведений. Но записал он малую их часть, поскольку был невероятно скромным. Никогда он не включал больше одной своей композиции в диск. Было несколько танго, не записанных в студии, но ноты которых были опубликованы, и мы знали о существовании других произведений, которые Пульезе приносил один раз на репетиции и которые мы потом больше никогда не видели.

РА: Давно уже Диего хотел сделать диск с произведениями Освальдо, которые никогда не были раньше записаны. Однажды мы обсуждали это с вдовой маэстро Лидией, позволившей нам просмотреть его архивы и предоставившей нам необыкновенный материал, включая произведения, где не хватало всего несколько тактов. Взяв незаконченные рукописи, мы дописали композиции. Среди них были произведения, относящиеся к годам его дебюта как композитора, такие как «La paponia», Кроме того, были произведения, подписанные псевдонимом, поскольку он еще не решался подписывать их своим именем, сомневаясь в сочиненном им. Для нас это невероятный вызов — играть неизвестную и неаранжированную музыку Пульезе, от которой имеется только оригинальная партитура, так как необходимо находить или, вернее, вновь находить звучание Пульезе. Мы так увлечены этой работой, ведь те произведения, что мы записали, были замечательно приняты.

— Как можно охарактеризовать оркестр Пульезе 1950−х?

РА: Пульезе был уникальным дирижером, так как он использовал талант каждого музыканта. Каждого он вдохновлял сочинять, предлагать свои идеи. Именно поэтому его оркестр обладал таким богатым звучанием, а дискография столь обширна. Оркестр принадлежал не ему одному, но всем музыкантам, которые привносили свои оригинальные идеи под присмотром маэстро. Это объясняет то, что каждый оркестр Пульезе обладал своим особенным звучанием, благодаря музыкантам, его составлявшем. Тот, 50−х, был лучшим, с Руджеро, первым бандеонеоном, и Камерано, первой скрипкой. Эти музыканты лучше всех воплощали стиль Пульезе, и поэтому в дальнейшем им нельзя было найти достойной замены. У этих двоих была особая манера акцентирования, которую мы пытаемся вновь найти. Размер был четыре четверти, то есть, было нечто очень четкое. Пульезе, кроме того, что он акцентировал первые и третьи доли, порой опрежал ритм вторыми долями. Что порождало ожидание восстановления ритма. Это характеризует игру оркестра 50−х. Но со временем это потерялось, из-за прихода музыкантов, которых Пульезе, ставший уже сильно старше, не захотел обучать. 

— Как ему удавалось трогать публику, сохраняя в полной мере качество исполнения?

ДЛ: Что касается танго для танцевания, у нас была возможность выступать на действительно популярных милонгах. У Пульезе никогда не было заранее подготовленного списка композиций. Он смотрел, что нравится публике, как диджей. Если людям хотелось танцевать вальсы, он играл вальсы. Действительно, можно научиться замечать знаки, которые подает публика. Его философия была последовательной. Оскар Уайльд считал, что произведение искусства ценно само по себе, что это публика должна до него дорасти. Пульезе думал противоположным образом.

РА: Он умел трогать публику. Именно поэтому он был одним из самых великих дирижеров. Если была очень красивая аранжировка скрипки, мешающая певцу, он предлагал изменить ее, даже если музыканты были против, так как, говорил он, публика не будет понимать, что ей слушать — певца или скрипку. Если какую-то композицию публика воспринимала плохо, то этого было достаточно, чтобы больше не играть ее и не записывать в дальнейшем. Сегодня можно вновь делать так. Но в течение целой эпохи музыканты записывали в студии композиции, не зная, нравятся ли они публике.  Играть на милонге — это совершенно иное: так видно, что получается, что — нет.

Каким он был человеком?

РА: Однажды Пульезе сказал мне слова, которые я никогда не забуду. Нельзя влюбляться в то, что ты сочинил. Музыканту приходится часами размышлять над тем, что он сочиняет, вплоть то того, что он влюбляется в свое творение, а потом то, что он предлагает, может совсем не понравиться другим музыкантам на первой репетиции. И тогда лучше не заставлять их влюбляться в свое творение, не упорствовать в этом. Такое поведение позволяет добиваться хороших результатов. Но для этого нужно обладать зрелостью. Молодые, сочиняющие этюды, изучая гармонию и композицию, хотят соединить в своих аранжировках все, чему они научились, но время учит, что тишина стоит дороже тысячи нот.

ДЛ: Пульезе обладал великой скромностью. Когда я присоединился к оркестру, я зарабатывал очень мало, я был никому не известен, но он относился ко мне, как ко всем остальным. Он спросил меня, что я умею, хочу ли я сочинять музыку или заняться чем-то другим в оркестре. Иногда, в периоды, когда в Аргентину возвращалась демократия, он устраивал политические собрания, на которых разговаривал с нами. Он обсуждал с нами контракты, обучая нас музыке. Он играл нам произведения и аранжировки всех своих музыкантов. Есть творцы, которые хотят казаться на публике прогрессивными, но на самом деле таковыми не являются. Перед лицом своих музыкантов он был еще более прогрессивным, чем перед публикой.

РА: Это оказало на нас огромное влияние. Именно поэтому Color Tango работает как кооператив, в котором мы обсуждаем контракты и все решения принимаем голосованием. Голос каждого музыканта обладаем весом, соответствующим его обязанностям. Репетиции — это мастерская, в которой мы работаем, вместе придумываем аранжировки, так же, как это было у Пульезе. 

-Вы можете рассказать нам какие-нибудь интересные, забавные случаи?

РА: Когда мы играли в отелях класса люкс, Пульезе всегда заходил на кухню, чтобы поприветствовать работающих там, что, конечно, наполняло их энтузиазмом. Он был очень популярен, очень любим. Его обращение с людьми всегда было образцовым. Все это вместе с его идеологией, которая указывала ему дорогу и то, как нужно себя вести. Он советовался с коммунистической партией, когда ему нужно было принять сложное решение. Так, когда не было возможности работать, он получал предложения распустить оркестр и создать секстет.

ДЛ: Первая сделанная мной аранжировка была ужасной, и коллеги, которые порой бывают жестоки, насмехались надо мной. Пульезе сумел не быть жестоким со мной, как некоторые, говорившие: «Начни с самого начала, но если снова не получится, не берись за аранжировки». Он, наоборот, был вежливым. Он позвал меня и своей рукой поправил партии, которые ему не понравились. Его обращение сначала привело меня в замешательство, смутило,  так что я сам себя спрашивал, почему он делает это для меня. Но затем я понял, что это было для того, чтобы я остался в танго. Как дирижер он вдохновлял всех. Когда один из музыкантов играет плохо, дирижер не может оставаться в стороне, он должен помочь тому делать лучшее, на что он способен, и именно так поступал Пульезе. Именно поэтому все его оркестры играли так хорошо.


 
Оригинал интервью — на сайте: http://fabrice.hatem.free.fr/index.php?option=com_content&task=view&id=404&Itemid=44


Перевод — Павла Алешина.

Яндекс.Метрика