Raúl Berón

(Raúl Berón)

Рауль Берон                                                

(March 30, 1920 – June 28, 1982)

Рауль Берон, для некоторых, был и остается лучшим певцом в истории танго, хотя, по мнению знатоков, за это звание с ним могут состязаться другие известные вокалисты, такие как Флореаль Руис (Floreal Ruiz) и Роберто Гайенече (Roberto Goyeneche).

Пик популярности его бархатного тенора и «гарделианского» исполнения в точности совпал с периодом наибольшей популярности танго: с момента его принятия в оркестр Мигеля Кало (Miguel Calo) в 1939 году, до момента его ухода из оркестра Анибала Тройло (Anibal Troilo) в 1955. Широкий и разносторонний репертуар Берона показывает его умение исполнять песни любой тематики и настроения — от драматических, до шутливых, — и они всегда интерпретировались им, избегающим крайностей, с умеренностью и изяществом. Он был теплым, глубоким певцом, который менял к лучшему самое отточенное и совершенное танго, и это показывает его работа с такими высококачественными дирижерами, как Люсио Демаре (Lucio Demare) и Аргентино Гальбан (Argentino Galvan).

Он принадлежал к поколению умных, утонченных и увлеченных певцов, которое включало в себя также Альберто Марино (Alberto Marino), Оскара Серпа (Oscar Serpa), Кармен Дюваль (Carmen Duval), Марию де ла Фуэнте (María de la Fuente) и других.

Мы можем критиковать некоторую неясность в его произношении, которая иногда затрудняет понимание слов. Он родился в Заратэ (Zarate), маленьком городке с портом на реке Парана (Parana), в 150−ти километрах севернее Буэнос-Айреса. В его семье были музыканты и певцы, и некоторые из них, возможно, были знамениты. Ребенком он пел дуэтом со своим старшим братом Хосе, который также оставил после себя имя в танго, но менее значимое. Тембр его голоса был похож на Рауля, и это приводило к тому, что неискушенные слушатели путали его с братом.

Берон приобрел известность благодаря радио, работая на разных радиостанциях, исполняя песни под гитару. То было время, когда эфир был заполнен «живыми» музыкантами целый день, что позволяло сотням из них быть хотя бы услышанными, так как платили им очень мало.

Большинство из них были забыты, но к ним не относился Берон, которого в 1939 году пригласил в свой оркестр бандонеонист Кало. Оркестр с 1937 года работал с аранжировщиком Аргентино Гальбаном и пополнился такими талантливыми молодыми музыкантами, как пианист Осмар Мадерна (Osmar Maderna) и скрипач Энрике Марио Франчине (Enrique Mario Francini).

Первой и весьма успешной  записью Берона с Кало, выпущенной 29 апреля 1942 года «Одеоном», было «Al compas del corazon», очень необычное танго Доминго Федерико (Domingo Federico) и Омеро Экспосито (Homero Expósito). На другой стороне пластинки: «El vals soñador». Среди двадцати восьми композиций, которые он записал с оркестром выделяются: «Entre sueños», «Lejos de Buenos Aires», «Tristezas de la calle Corrientes» , «Tú» и «Mi moro» (две последние в 1949 и 1950 соответственно) – и это действительно очень ценные записи.

Он оставил Кало (к которому неоднократно потом возвращался), чтобы войти в состав оркестра под управлением пианиста и талантливого композитора Люсио Демаре. С ним он записывает антологические исполнения таких танго как: «El pescante», «En un rincón», «Una emoción», «Qué solo estoy», «Y siempre igual» и вальс «No nos veremos más». И хотя последний принадлежит Демаре, Берон не записывал с его оркестром наиболее известные танго, написанные Демаре, такие как «Malena» или «Mañana zarpa un barco». Но он исполнил и записал «Tal vez será su voz» со стихами Омеро Манци (Homero Manzi). Это танго называлось «Tal vez será mi alcohol», но цензура, установившаяся после военного переворота 4 июня 1943 года, не могла допустить пьяницу в качестве главного действующего лица песни.

Следующим важным, но не особо впечатляющим периодом в карьере Рауля Берона была работа с оркестром Франчини-Понтьера. Скрипач Энрике Франчини (Enrique Francini) и бандеонист Армандо Понтьер (Armando Pontier), ранее игравшие с Кало, вместе руководили оркестром и также были родом из Зарате. В 1945 эта новая группа играла на открытии Танго Бара, кафе со сценой для оркестра. С этой группой Берон записывает 13 песен как солист и еще 3 – в дуэте. Однако, его репертуар был относительно беден. Наиболее интересные записи, сделанные Бероном с оркестром Франчини-Понтьера это: «Y dicen que no te quiero», «Como tú», «Remolino» и «Uno y uno».

Далее последовало блестящее сотрудничество с оркестром Тройло. Эта комбинация дала рождение изумительным версиям таких старых композиций, как «De vuelta al bulín» и «Ivette», и новым песням, как например, «Discepolín», трогательный подарок Тройло и Манци, бывшего при смерти, гениальному поэту-песеннику, создателю «Yira, yira» и «Cambalache», Энрике Сантосу Дисеполо (Enrique Santos Discépolo), который был еще жив. Дисеполо умер несколькими месяцами спустя.

Оркестр Тройло был крайне популярен, и голос певца, в результате частых нагрузок, стал подавать признаки усталости. Также на записях негативно сказывались плохие технические условия звукозаписывающей компании, с которой оркестр начал сотрудничать.

Помимо нескольких воссоединений с Кало, Берон больше не делал попыток выступать только с каким-либо одним оркестром. На этой завершающей стадии его карьеры мы можем отметить «Yo quería ser feliz» и «Por qué soy reo», записанные им с Гальбаном.

Перевод — Александр Сорокин (el gato tango)

http://www.todotango.com